История жизни и смерти Томера Эйгеса приподняла завесу над фактом существования «теневого» израильского хай-тека – формально частных компаний, связанных с израильской армией.
В первый день лета в израильской прессе появились публикации о смерти офицера израильской армии, срочно доставленного из военной тюрьмы Неве-Цедек в больницу города Нетания. Практически все аспекты этого дела были немедленно засекречены военной цензурой, но фактов, увидевших свет, было достаточно, чтобы заставить СМИ и общественность строить самые смелые гипотезы произошедшего.
Согласно опубликованным данным, офицер был арестован около шести месяцев тому назад, ему были предъявлены обвинения в действиях, повлекших нанесение тяжкого ущерба безопасности Израиля. При этом подчеркивалось, что речь не шла о шпионаже или государственной измене.
Офицер был известен как талантливый программист и служил в подразделении военной разведки АМАН, занимавшимся кибершпионажем. Одновременно со службой он получил степень бакалавра по информатике и работал в фирме, связанной с высокими технологиями. По данным «13 канала» израильского телевидения, офицер «затронул сокровенные секреты Государства Израиль», но, в то же самое время, «по мнению самого офицера, он не сделал ничего плохого». Государственное обвинение грозило ему 12 годами тюрьмы. За время заключения таинственный злоумышленник был уволен со службы в ЦАХАЛ, а затем внезапно скончался в 25-летнем возрасте. Причины его смерти так же остаются засекреченным. Тело было похоронено без всяких воинских почестей в полузаброшенной могиле. Аккаунты покойного в социальных сетях были вычищены, что наводит на мысль о связи между израильскими спецслужбами и администрацией последних.
Израиль – это небольшая страна, и некоторые секреты хранить в ней очень сложно. Сегодня можно с уверенностью говорить, что покойного офицера звали капитан Томер Эйгес. Эту информацию подтвердили и независимые западные СМИ, которые могут писать более свободно, чем их израильские коллеги.
История жизни и смерти Томера Эйгеса приподняла завесу над фактом существования «теневого» израильского хай-тека – формально частных компаний, связанных с израильской армией. Их появление было связано с проблемой бегства квалифицированных кадров программистов и специалистов в сфере высоких технологий на гражданский рынок, где им предлагали более высокие зарплаты. Теперь, после завершения действительной службы, демобилизованные солдаты и офицеры продолжают работать для ЦАХАЛ в гражданских фирмах – без вывесок и без рекламы, зарабатывая до 60 тысяч шекелей (20 тысяч долларов) в месяц. По сути дела, речь идет о частных военных компаниях в сфере хай-тек.
Примечательно, что, помимо ветеранов специальных хакерских подразделений израильской армии, самым известным из которых является «Подразделение 8200», хай-тек компании отдают предпочтение ветеранам боевых частей. Они составляют до трети персонала израильских высокотехнологичных компаний. По мнению менеджера одного из израильских стартапов,
Одна из основных причин, побуждающих нас поощрять набор в фирму ветеранов боевых подразделений, которые составляют более половины сотрудников компании – это аналитическое мышление и зрелость, которыми обладают боевые солдаты. Технологии – вещь приобретенная, им можно научить. Но настоящую ценность представляет боевой опыт: некоторые наши сотрудники участвовали в войне в Ливане, другие – в операциях в Газе, и все они сражались под огнем.
С этим согласны авторы статьи Military capital in the Israel Hi-tech industry – Ори Свед и Джон Батлер, которые пишут, что
Военная служба дает профессиональную подготовку, социальные связи и социальные нормы, которые влияют на состав персонала сферы высоких технологий, а также на организационную и функциональную культуру высокотехнологичной индустрии.
Говоря о сложившийся системе подготовки кадров для израильской сферы высоких технологий в ЦАХАЛ, специалисты главном образом концентрируются на преимуществах данной модели, но дело Томера Эйгеса наводит на мысль, что у медали есть и обратная сторона.
По одной из версий, преступление Эйгеса заключалась в том, что в его распоряжении оказались компьютерные коды, позволяющие получать доступ к серверам израильских военных и государственных учреждений. Будучи формально сотрудником частной компании, Эйгес, видимо, решил распорядится ими по собственному усмотрению, что создало критическую угрозу национальной безопасности Израиле.
Эйгес, по всей видимости, рассматривал эту разработку как свою интеллектуальную собственность и актив, который помог бы ему в дальнейшем устроится в частном секторе. Еще одна проблема заключается в том, что в израильской сфере военных высоких технологий нет строгой границы между засекреченными и доступными материалами. Многие вопросы решаются на личном уровне между военнослужащими и их командирами.
Независимый журналист Ричард Сильверштейн, ссылаясь на анонимный источник в израильском оборонном ведомстве, полагает, что Томер Эйгес выложил в открытый доступ какие-то свои наработки, сделанные во время службы, чтобы продемонстрировать свои навыки. Он был уверен, что не делает ничего запрещенного, но убедился в своей ошибке, когда был внезапно схвачен на улице Тель-Авива и помещен в тюрьму.
Еще один любопытной нюанс этой истории заключается в том, что до этого не было прецедентов, чтобы сотрудники АМАН или «Подразделения 8200» подвергались уголовной или дисциплинарной ответственности за утечку секретных данных – и, возможно, израильское руководство решила сделать из Эйгеса устрашающий пример.
Другой вопрос, поднятый «Делом Эйгеса», связан с тем, что Израиль не имеет экономического потенциала и инфраструктуры, позволяющих воплощать в жизнь наработки национальных стартапов. Рано или поздно они приобретаются крупными зарубежными компаниями. Поэтому возникает риск, что секретные разработки, впервые появившиеся в специальных подразделениях ЦАХАЛ и связных с ним фирм, рано или поздно окажутся на внешнем рынке. Это является серьезной проблемой, даже если речь идет о западных фирмах, но на гибком рынке высоких технологий информация легко может попасть и в распоряжение недружественных государств.
На первых этапах «Дела Эйгеса» власти организовали утечку информации, согласно которой капитан ЦАХАЛ передавал секретную информацию России, а затем был отравлен российскими шпионами в тюрьме. Особенно подчеркивалось, что семья Эйгеса эмигрировала в Израиль из Белоруссии, и он, по всей видимости, хорошо говорил по-русски. Впрочем, от это версии командование ЦАХАЛ было вынуждено вскоре отказаться из-за очевидной нелепости очередной попытки списать все чрезвычайные происшествия на пресловутый «Новичок». Но это не закрывает проблемы. В сумеречном мире кибервойны с ее размытыми границами между государственным, частным и общественным, новые технологии вполне могут оказаться палкой о двух концах и быстро сменять владельцев. И в этой войне есть жертвы, одной из которых стал капитан Эйгес, убитый страной, которой он присягал.
Следует отметить, что в Израиле существует давняя практика заключения и ликвидации «проштрафившихся» военных и сотрудников спецслужб. В 1957 году израильские спецслужбы выкрали из Аргентины и заточили в тайную тюрьму агента военной разведки АМАН Мордехая Кейдара, совершившего во время своей миссии уголовное преступление (убийство с целью грабежа). Приговоренный к 20 годам тюрьмы, Кейдар под именем «Заключенный Х» был заключен в секретный блок тюрьмы города Рамла, где пробыл до 1974 года, когда был освобожден и эмигрировал в Америку. Куда более трагически сложилась судьба опального агента «Моссад» Бен Зигера, обвиненного в шпионаже при отягчающих обстоятельствах и заключенного в 2010 году в специальную камеру, построенную для Игаля Амира, убийцы премьер-министра Рабина. Несмотря на круглосуточное наблюдение, спустя несколько недель после ареста Бен Зингер был найден мертвым в своей камере. Согласно официальной версии властей, он совершил самоубийство, но правду об этом деле, как и о судьбе Томера Эйгеса, мы, скорее всего, узнаем еще очень нескоро.
Материал об истинном смысле происходящего за пределами нашей страны предоставлен Аналитической группой Катехон.
Свежие комментарии