Переехав в чужую страну, пытаешься убедить себя, что на то были веские причины. Это нормальная защитная реакция, даже если чувствуешь себя не в своей тарелке. Безусловно, кому-то находится место за границей, но эти реальные истории наших переселенцев в Германии показывают сложность ситуации. "Любой русский – преступник и мафиозо", – в сердцах говорит один из пострадавших.
Маргарита Меньшикова
История Евгения и Юлии Зайберт, русских немцев, переехавших в Германию несколько лет назад и в итоге в одночасье лишившихся своих троих детей, к сожалению, не единичный случай беспредела немецких властей. Как констатируют правозащитники, переселенцы из России слишком уж часто оказываются в центре историй, где грубо и безапелляционно попираются их права. Реальность, с которой сталкиваются переехавшие на ПМЖ в Германию люди, зачастую толкает их на возвращение в Россию. Некоторые пытаются бороться с беспределом – но чаще всего это напоминает пресловутую борьбу с ветряными мельницами.
Эту непростую проблему в разговоре с корреспондентом Царьграда затронул немецкий правозащитник, президент Европейского информационного центра по правам человека Гарри Мурей. Сейчас он оказывает всю возможную помощь семье Зайберт, отмечая, что против Юлии и Евгения уже развернулась настоящая антикампания в германской прессе.
"Плевались и пинались" – информационная атака на Зайбертов
К примеру, одно из крупнейших немецких изданий Bild осветила историю Зайбертов как "фейковую новость против властей Германии". Газета обвинила русские средства массовой информации, писавшие о беде семьи, в явной предвзятости. Дескать, берлинская полиция совершенно правомерно изъяла детей у родителей, поскольку ребятишки находились в некой опасности. При этом журналисты Bild попросту не уточнили, в чём конкретно выразилась эта опасность. Кстати, в документах, предоставленных Зайбертам, также нет чёткой причины.
Вероятно, и Bild не смогли договориться с властями Германии и опустили важные детали. Зато целый абзац посвятили описанию того, что Зайберты сами напали на полицейских, когда у них отбирали детей: Юлия и Евгений будто бы пинали силовиков ногами и плевались в них. А ведь Зайберты, напомним, пытались снять процесс изъятия детей на камеру мобильного телефона. Спрашивается, зачем им было фактически собирать на себя компромат, если они действительно намеревались делать что-то противозаконное в отношении сотрудников полиции и ювенальной юстиции? Напротив, именно силовики в итоге силой заставили прекратить съёмку – но зачем, если в их интересах якобы было сделать всё открыто и честно?.. Эти неудобные вопросы, конечно, в статье немецких журналистов не затрагиваются.
Вместо этого авторы приходят к поистине феерическому в своей абсурдности выводу. Дескать, весь этот хайп Зайберты подняли, чтобы приплести к процессу законного и обоснованного изъятия детей вопрос с оппозиционером Алексеем Навальным и тем самым политизировать тему. На всякий случай заверив своих читателей, что немецкая полиция "категорически отвергла любые политические мотивы", авторы материала немедленно принялись спекулировать на том, что недавно министр иностранных дел РФ Сергей Лавров допустил возможность разрыва отношений с Евросоюзом в случае, если против России начнут вводить новые санкции. Казалось бы, при чём здесь история Зайбертов?.. В общем, всё смешалось в доме Облонских, как сказал однажды классик.
Тем временем Зайберты по-прежнему лишены возможности видеть своих детей и не знают, что с ними. А самое страшное, говорит Мурей: подобные истории в Германии, увы, не редкость, а уже скорее правило.
Отобрали… маму у дочери
Началось это далеко не вчера. Притеснение русских, переехавших (чаще всего в качестве репатриантов) в Германию, продолжается в течение последних даже не лет – десятилетий. У правозащитников накопились сотни историй, каждая из которых просто поражает бездушием государственной машины, избирательно проезжающейся катком именно по переселенцам.
К примеру, в августе прошлого года полиция немецкого города Росток пыталась взять штурмом квартиру нашей бывшей соотечественницы Алины Белавски. Поводом для этого стало то, что девушку заподозрили… в клевете на налоговую службу Германии. До этого Алине пришлось пройти череду мучительных судебных тяжб с этой службой, но этого местным властям, очевидно, показалось мало. К слову, полиция отступилась от дверей Белавски после того, как она написала о происходящем в соцсетях. Перспектива огласки, видимо, быстро охладила пыл бравых защитников налоговой службы.
Но и это ещё не всё. Семья Белавски ранее уже подвергалась травле (по-другому это не назвать) со стороны местных госорганов. Ещё в 2014 году Алине пришлось обращаться в Европейский суд по правам человека в Страсбурге. Дело в том, что её маму (также переехавшую в германский Росток из России) годом ранее местные социальные службы через суд признали невменяемой, назначили ей насильственную опеку и принудительно отправили в дом престарелых.
Вот такие финты немецкой социальной службы – то детей отбирают у родителей, то наоборот...
Что же оказалось причиной столь сурового решения? Как писала Алина в своём иске, изначально социальные службы сочли недопустимым, что мать девушки мылась реже, чем раз в день. Хотя это было обусловлено тем, что женщина страдала кожной болезнью.
Немцы заявляют, что отказ мамы от опеки – это её несвободная воля. И что человек, мол, добровольно не может хотеть редко мыться. Этим фашистам (другого слова не подобрать), разумеется, лучше знать, что моя мама может хотеть добровольно, а что нет. Почему, к примеру, хотеть быть геем можно добровольно, а хотеть редко мыться добровольно нельзя? Ну, короче, просто злоупотребляют понятием "свободная воля". В Германии просто страшно жить – таким образом немцы с кем угодно могут творить любой беспредел. Объявляя, что сопротивление этому беспределу – это НЕ свободная воля человека. Хотя даже по существующему законодательству это беспредел, потому что что-либо делать с человеком против его воли можно только в случае угрозы его жизни,
– написала девушка в своём иске в ЕСПЧ.
Кроме того, она пояснила, что соцслужбы были недовольны тем, что мама Алины не соблюдает диету – они сочли, что таким образом женщина будто бы морит себя голодом. Пока шли суды, где её признавали сошедшей с ума, пожилая женщина от пережитых потрясений перенесла два сердечных приступа и начала страдать повышенным давлением. А в доме престарелых, куда, к ужасу Алины, поместили её мать, происходили ещё более страшные вещи.
Несмотря на боли в коленях, у неё забрали ролатор, и она вынуждена, чтобы покушать, превозмогая боль, хватаясь за стены, идти в столовую. А один из медбратьев её пинками в душ загоняет,
– писала Алина.
Такие истории Германия даже не пытается оспаривать, если они получают огласку. "Немцы с нами не связываются, потому что мы владеем информацией", – подчёркивает Гарри Мурей, показывая документы. На каждую историю у него – целое досье, которое подтверждает изложенное.
Оставили инвалидом, перепутав дверь
В копилке Мурея – несколько случаев, когда немецкий спецназ по ошибке врывался в квартиры людей и с ходу нападал на них. К примеру, это произошло с семьёй Георга Шарфа в городе Гуммерсбах. В соседнем населённом пункте ограбили банк; местная полиция шла по следу преступников и почему-то заинтересовалась жилищем пожилых супругов Шарф. Главе семьи Георгу на тот момент было 62 года; его супруга, 60-летняя Зузанна, оправлялась после тяжёлой борьбы с лейкемией. На лихих грабителей, понятное дело, ни один из них не тянул.
Дверь с грохотом разлетелась на куски, в квартиру с бешеными криками ворвались четверо вооружённых головорезов в камуфляже и чёрных масках. Пожилого человека оглушили ударами по голове, ноги обожгли электрошокером. Затем трое амбалов зафиксировали его на полу. В считаные мгновения лежащему на животе человеку зажали голову, заломили и скрутили на спине руки и ноги, сверху придавили своим весом. От дикой боли мой отец закричал,
– описывала потом подробности происшествия дочь Шарфов, Лариса.
Уже потом оказалось: подозреваемый жил этажом выше, им был 24-летний парень, которого немецкие спецназовцы умудрились спутать с пожилым Георгом. Местные власти пытались замять инцидент всеми силами – вплоть до того, что в больнице травмированному Шарфу ставили диагноз "ушибы". Лишь после огласки истории мужчину обследовали в независимой клинике, где вынесли неутешительное заключение: полученные травмы настолько серьёзны, что пациент никогда больше не сможет работать. Несчастный Георг, иными словами, остался на всю жизнь инвалидом после нападения на него спецназовцев.
С трудом семье удалось довести дело и до суда. На слушаниях спецназовцы, по воспоминаниям Ларисы, изворачивались как могли. Один из них даже пытался доказать суду, что пожилой Георг якобы сам напал на них и избил, а они с коллегами только защищались. Процесс продолжался четыре года, в итоге командира отряда, допустившего ошибку, уволили, как и девятерых его коллег. Гуманное немецкое правосудие! "А моему папе до сих пор снятся кошмары и не дают покоя искалеченные суставы", – с горечью комментировала вердикт суда Лариса Шарф.
Кстати, в Кельнском отделении Правозащитного союза, однако, сомневались в ЧП с семьёй переселенцев Шарфов. Уж очень много таких "случайностей" было в обращениях к ним таких же пострадавших.
"Вся Россия – это русская мафия"
В своё время о том, что в Германии нарастают отрицательные (мягко говоря) настроения в отношении русских переселенцев, говорил и небезызвестный Олег Риферт. В 2009 году его и ещё одного гражданина ФРГ русского происхождения – Александра Люста признали виновными в связях с русской мафией.
Риферт и Люст обвинялись в незаконном отмывании крупных денежных сумм. Якобы они ввозили в Германию деньги, полученные от "Измайловской ОПГ", отмывали их через подставные фирмы, а потом вкладывались в недвижимость в районе немецкого Штутгарта. Местный суд счёл их вину доказанной и приговорил Риферта к 4,5 года, Люста (который страдал онкоболезнью) – к 2,5 года лишения свободы.
Адвокат Риферта Ульрих Зоммер потом констатировал в СМИ: система немецкой юстиции, начиная полицией и заканчивая судом, в этом деле показала глубочайшее пренебрежение нормами закона и морали. Так, его подзащитного держали до суда в течение двух лет в таких условиях, которые не были предусмотрены даже для подсудимых Нюрнбергского процесса.
Мы были скованы по рукам и ногам, мешок на голову не надевался только потому, что мы должны были давать показания, и нас охранял самый тренированный и до зубов вооруженный спецназ,
– вспоминал об этих условиях сам Риферт.
С обвинениями в свой адрес оба осуждённых так и не согласились. Риферт говорил, что самым весомым из предъявленных в суде доказательств его "вины" был телефонный разговор с супругой, где он спрашивал женщину, смотрела ли она сериал "Бригада". Люст же приводил такую цитату из приговора: "о том, что виновный знал о криминальном происхождении денег, свидетельствует его собственное российское происхождение".
Они нагло, но крайне бездарно пропихивают, навязывают всему миру принцип "любой русский – преступник и мафиозо"!
– возмущался после суда хлебнувший прелестей местной Фемиды Риферт в интервью ИА "Росбалт-Москва".
Потёмкинские деревни как образ Германии
Изнанка благополучной внешне Германии, в которой, по утверждениям немецких властей, с правами человека уж точно всё в полном порядке, открывается переселенцам не сразу. Как говорят правозащитники, эта страна тщательно пытается сохранить респектабельный облик.
Германия – это действительно просто большая потёмкинская деревня. Вот, действительно, люди, которые здесь не живут, психологию этой страны понять не могут. Ни туристы, ни какие-то приезжающие. То есть для того, чтобы немцев понять, надо прожить здесь долго. Всё это показуха и сгнило. Сгнило, просто сгнило,
– констатирует Гарри Мурей.
Однако, как говорится, шила в мешке не утаишь. Год от года историй, подобных тем, что произошли с Зайбертами, Шарфами и другими, становится всё больше. Как и растёт поток бегущих из Германии переселенцев... Кстати, Гарри Мурей признаёт, что немалое количество переехавших в Германию русскоязычных граждан отрицают, что к ним относятся предвзято. Но надо понимать и менталитет живущих сегодня в немецких городах. Тут работает принцип "как бы чего не вышло", и, пожалуй, лишь в Восточной Германии остались те, кто захочет прийти на помощь, услышав странный шум за соседской дверью.
И в завершение, в редакцию Царьграда направили вовсе не три истории пострадавших от "немецкого правосудия", а гораздо больше. Печально, но этот набор дел тянет на длинный сериал.
Свежие комментарии